Вот о чем я предлагаю подумать. После трагических событий в Казани и в Перми я, в первую очередь, обратил внимание на то, что поголовно все СМИ, как под шаблон, называют ненормальных отморозков с оружием «стрелками». В русском языке слово «стрелок» ни в коем случае не несет негативного, а тем более агрессивного окраса. «Стрелок» — это спортсмен, снайпер, сотрудник спецподразделений, благородный разбойник, в конце концов. Значок «юный стрелок», полученный и с гордостью носимый на рубашке, майке или футболке, был одним из самых популярных в моем детстве. Его можно было запросто поменять на заводную машинку или целый альбом с марками. Рядом с ним в нашей детской шкале значимости стоял, пожалуй, лишь золотой значок ГТО. А сейчас через очередное «окно Овертона» в наш лексикон хотят втащить и закрепить в нем новое толкование этого слова. Приравнять в сознании «человека читающего» — отморозка, с наглухо и безвозвратно съехавшей, на фоне неизлечимого детского эгоцентризма и абсолютной инфантильности, крышей и миллионы охотников, сотни коллекционеров оружия и тысячи спортсменов-стрелков.
Фото с сайта starhit.ru
Очевидно, что все началось с того, что кто-то из наших журналистов перевел «в лоб» английское слово shooter на русский. А все подхватили, так как команды думать не было.
Почему мы человека в комбинезоне, поставившего обратной стороной фитинг, называем не сантехник, а рукожоп? Правильно. Потому что сантехником его назвать нельзя. Поэтому я настаиваю на том, что человек, купивший, пусть даже и на законных основаниях, огнестрельное оружие и устроивший кровавую бойню, ничего общего с термином «стрелок» не имеет. Он преступник, террорист, массовый убийца, маньяк, кровавый изверг, да мало ли синонимов в «великом и могучем».
Именно так он и должен называться во всех публикациях СМИ. Нелюди, биомусор, отребье, кстати, тоже подойдет.
Главный редактор
