Алексей Гезин, стрелок, член IPSC с 2006 года, судья по практической стрельбе. Один из организаторов уникальных ночных матчей по практической стрельбе, развлекательных матчей по зомби-хантингу. Главный идеолог и со-организатор фан-шутинг-проекта исторической костюмированной стрельбы «Махновско-кулацкая и партизанская стрельба». Первый русский член World Fast DrawAssociation (WFDA) и Single Action Shooting Society (SASS), судья SASS по ковбойской стрельбе и Wild Bunch, участник и призер международных соревнований по ковбойской стрельбе. Создатель клубов ковбойской стрельбы «Russian Fast Draw Club» и «Seven Hills Gunslingers». Главный идеолог развития развлекательных видов стрельбы в России.
Как вы пришли в стрелковый спорт?
Как любой советский мальчишка, я с друзьями играл в войнушку, смотрел военные кинокартины. Они накладывали свой отпечаток на мое детское воображение, потому что после их просмотра я обычно ходил в музеи и пытался посмотреть на то оружие, которое видел в фильмах. Очень любил, например, посещать Музей Революции, нынешний Музей современной истории России. Как сейчас помню, среди наганов и винтовок, принадлежавших революционерам, меня особенно поражал «Винчестер» образца 1866 года. Кроме того, мой отец имел охотничье ружье ИЖ-58, которое всегда было предметом моего восхищения. До сих пор вспоминаю волнующие минуты, когда оно раз в году доставалось с антресолей и я мог его подержать в руках. Как только мне исполнилось 18 лет, я сразу переоформил эту двустволку на себя. С тех пор я с оружием не расставался. Моей первой уже самостоятельной покупкой была «Сайга». Как раз тогда стала потихонечку у нас в стране развиваться практическая стрельба. Это было начало 2000-х.
Насколько я знаю, вы были одним из организаторов матчей по практической стрельбе в Москве. Как все начиналось?
Нас была горстка энтузиастов. Соревнований практически не было. В то время мы были готовы одним днем сгонять в Ярославль или Нижний Новгород ради трех-четырех упражнений. Это сейчас, и если посмотреть на календарь по практической стрельбе, то можно увидеть, что соревнования там есть чуть ли не каждый день, а то и по несколько сразу в разных концах России. Плюс еще за границей миллион вариантов. Выезжай не хочу, стреляй — не хочу. А в начале было совершенно по-другому. Существовало что-то вроде такого полуофициального фан-клуба, где можно было интересно пообщаться с единомышленниками и друзьями. Со временем, набравшись опыта и пройдя судейские курсы, мы с друзьями стали проводить «клубные» матчи по практической стрельбе в Москве. Причем пытались сделать что-то новое: делали ночные матчи, развлекательные матчи по зомби-хантингу и фан-шутингу. Проект под названием «МКПС», длившийся 10 лет и ставший в своем роде уникальным для нашей страны… Потом уже практическая стрельба превратилась в настоящий вид спорта со всеми его атрибутами (спонсорами, званиями, наградами и так далее). Она трансформировалась в спорт высоких достижений. И вот когда это произошло, я понял, что мне такая ситуация становится уже не очень интересной: для меня всегда важнее было общение и фан, а не спортивный результат.
Расскажите об МКПС, что это за проект.
В середине 2000-х я случайно увидел статью нашего знаменитого спортсмена Виталия Александровича Крючина в журнале «Калашников». В ней он рассказывал, как побывал в Америке на одном из чемпионатов по ковбойской стрельбе. Эта статья стала некой поворотной точкой для меня. В то время уже появился YouTube, и вдруг кто-то на guns.ru, крупнейшем оружейном форуме, в разделе практической стрельбы, выложил ссылку на видеоролик с ковбойской стрельбой с комментариями типа: «Смотрите, какие-то дядьки, одетые ковбоями, бегают, стреляют. Как прикольно».
Мы стали эту тему обсуждать и поняли, что нам такие вещи пока еще не под силу. Все мы только начинали стрелять, и у многих еще не вышел пятилетний стаж, необходимый для получения нарезного оружия. Стреляли либо из «гладкоствола», либо из «травматики». А в ковбойской стрельбе обязательно используется и нарезное, и гладкоствольное оружие. Это сейчас в тирах можно пострелять из чего угодно, были бы деньги, а тогда почти ничего не было. Может, пистолет Ярыгина где-то был в паре клубов, и все.
Поняв, что до ковбоев нам не дотянуть, мы стали обсуждать, что можно сделать в имевшихся условиях, как бы могла у нас называться подобная стрельба и какому историческому периоду российской истории она могла быть привязана. Получалась историческая привязка к периоду начала-середины ХХ века. Обсуждая название «российского ответа ковбойской стрельбе», за основу решили взять аббревиатуру международной конфедерации практической стрельбы — МКПС. И в муках творчества она в шутку расшифровалась как «Махновско-кулацкая партизанская стрельба». Название прижилось, хотя нас за него неоднократно журили.
На мой же взгляд, оно оказалось очень удачным. Ведь возникает такая парадоксальная ситуация, если мы говорим, например, про ковбойскую стрельбу. История освоения Дикого Запада на самом деле очень кровавая штука, если посмотреть правде в глаза. Это истребление коренного населения, массовое убийство бизонов и так далее и так далее. Но в силу того, что сама эпоха была романтизирована сначала в литературе, а потом в кинематографе, то сегодня, когда мы говорим про ковбойскую стрельбу, никто ее уже не воспринимает как атрибут «трагических событий». Не возникает в головах такой картинки. Наоборот, появляются Джон Уэйн, «Великолепная семерка», «Быстрый и мертвый», а также все фильмы Серджо Леоне.
И с нашей историей, к сожалению, похожая ситуация: придумать костюмированную стрельбу, которая не перекликалась бы с какими-то трагическими историческими моментами, сложно. Но можно постараться обойти «острые углы». Я это понял, когда стал главным идеологом проекта, поэтому решил вновь обратиться к своему детскому опыту. В частности, например, я всю жизнь свою прожил на улице Чкалова. В соседнем доме жили легендарные «Кукрыниксы», с которыми дружил мой дедушка. И мне сразу вспомнились военные плакаты «Кукрыниксов», которые всегда были в моем детстве. Потом я очень любил книгу Александра Казачинского «Зеленый фургон»: такую романтичную историю про мальчика Володю, превратившегося из студента в начальника уголовного розыска. Кроме этого, были фильмы «Красные дьяволята» и «Неуловимые мстители», «Белое солнце пустыни». Все это в известном смысле аналоги западных вестернов, для них даже термин есть — «Истерны». Из этого рождалась идея проекта, немного гротескная, но одновременно и патриотичная, и с уважением к истории. Там были и белогвардейцы, и партизаны, и басмачи, и много кто еще — не было только немцев — тут было однозначное табу!
Как происходило развитие проекта?
Естественно, у всех были двустволки. Причем многие из нас не охотники, двустволки просто достались от отца, от деда, были куплены для стажа, просто куплены, потому что дешево было. И стало ясно, что эти ружья сюда идеально подходят. Плюс у нас были обрезы ТОЗ-106 — «смерть председателя» в народе, а также их удлиненные версии МЦ 2001, которые могли сойти за легендарную «мосинку». Также имелись «резинострельные» ТТ и наган. Из всего этого мы решили сформировать арсенал партизан времен Гражданской и Великой Отечественной войн. Потом уже появились ППШ и даже ковбойские «винчестеры».
Для создания подходящей атмосферы мы использовали много печати на баннере. Создали таким образом шестиметровый английский танк, автомобиль «Руссо-Балт», аэропланы-«этажерки». Было решено, что на каждом упражнении, кроме собственно стрельбы, должно происходить какое-то действие. То есть ты должен что-то руками сделать. Нашим девизом стал известный советский плакат: «Работать надо — винтовка рядом», на котором красноармеец пилит палку, и мы сделали упражнение, где надо было пилить рейку, а уже потом стрелять.
Также обыграли плакат «Партизан, уничтожай вражеские телефонные линии». Поставили два столба с керамическими изоляторами, между которыми натянули телефонную линию, и надо было ножницами ее перерезать. Кроме того, в детстве была у меня книжка про войну, где раненый связист, отстреливаясь от врага, зубами зажимал перебитый провод и обеспечивал связь. У нас тоже нужно было зажимать провод, не зубами, правда, рукой, но при этом стрелять. Еще мы придумали упражнение «Золото партии», где надо было нести тяжеленный, нагруженный золотыми слитками (кирпичами) кожаный портфель, пристегнутый наручником к руке, и при этом также отстреливаться из нагана.
В упражнении, где сюжетом был побег из тюрьмы, нужно было шваброй с крючка утащить сначала связку ключей у заснувшего тюремщика, а потом тоже бегать и стрелять. Еще с тюрьмой была связана тема, навеянная мультфильмом про Айболита, где Бармалею передали в тюрьму хлебный батон с пилой внутри. Мы тоже передавали нашему, якобы томящемуся в заключении, участнику настоящий батон со спрятанным в нем складным инструментом, которым он должен был перепилить засов, чтобы покинуть место заключения. Потом мы придумали ночное упражнение: взяли очки сварщика, сверху их еще закатали пленкой для тонировки автомобилей. И хотя дело происходило днем, у надевавшего такие очки вокруг оказывалась реальная ночь. И в этих условиях надо было стрелять. Что самое интересно, спустя годы, я узнал, что таким образом тренировали английских стрелков.
Почему проект прекратил свое существование?
Мы делали эти матчи в течение 10 лет. Причем питерские и воронежские стрелки с нашей подачи тоже проводили у себя такие «партизанские» мероприятия. Все это происходило пока было не так много реальных спортивных соревнований. А потом, когда их количество резко возросло, нам, как стрелкам-практикам, стало все сложнее найти время для занятия этим хобби. Кроме того, у многих появились семьи, дети, к тому же закрылось стрельбище в Мытищах, бывшее нашей основной базой. Одним словом, пока мы этот проект заморозили. Но, кто знает, может когда-нибудь мы вернемся к нему вновь…
На самом деле, еще одной причиной является то, что в конечном итоге я все-таки пришел к ковбойской стрельбе, с которой все и началось в 2005 году — но об этом в следующий раз…
Как вы пришли в стрелковый спорт?
Как любой советский мальчишка, я с друзьями играл в войнушку, смотрел военные кинокартины. Они накладывали свой отпечаток на мое детское воображение, потому что после их просмотра я обычно ходил в музеи и пытался посмотреть на то оружие, которое видел в фильмах. Очень любил, например, посещать Музей Революции, нынешний Музей современной истории России. Как сейчас помню, среди наганов и винтовок, принадлежавших революционерам, меня особенно поражал «Винчестер» образца 1866 года. Кроме того, мой отец имел охотничье ружье ИЖ-58, которое всегда было предметом моего восхищения. До сих пор вспоминаю волнующие минуты, когда оно раз в году доставалось с антресолей и я мог его подержать в руках. Как только мне исполнилось 18 лет, я сразу переоформил эту двустволку на себя. С тех пор я с оружием не расставался. Моей первой уже самостоятельной покупкой была «Сайга». Как раз тогда стала потихонечку у нас в стране развиваться практическая стрельба. Это было начало 2000-х.
Насколько я знаю, вы были одним из организаторов матчей по практической стрельбе в Москве. Как все начиналось?
Нас была горстка энтузиастов. Соревнований практически не было. В то время мы были готовы одним днем сгонять в Ярославль или Нижний Новгород ради трех-четырех упражнений. Это сейчас, и если посмотреть на календарь по практической стрельбе, то можно увидеть, что соревнования там есть чуть ли не каждый день, а то и по несколько сразу в разных концах России. Плюс еще за границей миллион вариантов. Выезжай не хочу, стреляй — не хочу. А в начале было совершенно по-другому. Существовало что-то вроде такого полуофициального фан-клуба, где можно было интересно пообщаться с единомышленниками и друзьями. Со временем, набравшись опыта и пройдя судейские курсы, мы с друзьями стали проводить «клубные» матчи по практической стрельбе в Москве. Причем пытались сделать что-то новое: делали ночные матчи, развлекательные матчи по зомби-хантингу и фан-шутингу. Проект под названием «МКПС», длившийся 10 лет и ставший в своем роде уникальным для нашей страны… Потом уже практическая стрельба превратилась в настоящий вид спорта со всеми его атрибутами (спонсорами, званиями, наградами и так далее). Она трансформировалась в спорт высоких достижений. И вот когда это произошло, я понял, что мне такая ситуация становится уже не очень интересной: для меня всегда важнее было общение и фан, а не спортивный результат.
Расскажите об МКПС, что это за проект.
В середине 2000-х я случайно увидел статью нашего знаменитого спортсмена Виталия Александровича Крючина в журнале «Калашников». В ней он рассказывал, как побывал в Америке на одном из чемпионатов по ковбойской стрельбе. Эта статья стала некой поворотной точкой для меня. В то время уже появился YouTube, и вдруг кто-то на guns.ru, крупнейшем оружейном форуме, в разделе практической стрельбы, выложил ссылку на видеоролик с ковбойской стрельбой с комментариями типа: «Смотрите, какие-то дядьки, одетые ковбоями, бегают, стреляют. Как прикольно».
Мы стали эту тему обсуждать и поняли, что нам такие вещи пока еще не под силу. Все мы только начинали стрелять, и у многих еще не вышел пятилетний стаж, необходимый для получения нарезного оружия. Стреляли либо из «гладкоствола», либо из «травматики». А в ковбойской стрельбе обязательно используется и нарезное, и гладкоствольное оружие. Это сейчас в тирах можно пострелять из чего угодно, были бы деньги, а тогда почти ничего не было. Может, пистолет Ярыгина где-то был в паре клубов, и все.
Поняв, что до ковбоев нам не дотянуть, мы стали обсуждать, что можно сделать в имевшихся условиях, как бы могла у нас называться подобная стрельба и какому историческому периоду российской истории она могла быть привязана. Получалась историческая привязка к периоду начала-середины ХХ века. Обсуждая название «российского ответа ковбойской стрельбе», за основу решили взять аббревиатуру международной конфедерации практической стрельбы — МКПС. И в муках творчества она в шутку расшифровалась как «Махновско-кулацкая партизанская стрельба». Название прижилось, хотя нас за него неоднократно журили.
На мой же взгляд, оно оказалось очень удачным. Ведь возникает такая парадоксальная ситуация, если мы говорим, например, про ковбойскую стрельбу. История освоения Дикого Запада на самом деле очень кровавая штука, если посмотреть правде в глаза. Это истребление коренного населения, массовое убийство бизонов и так далее и так далее. Но в силу того, что сама эпоха была романтизирована сначала в литературе, а потом в кинематографе, то сегодня, когда мы говорим про ковбойскую стрельбу, никто ее уже не воспринимает как атрибут «трагических событий». Не возникает в головах такой картинки. Наоборот, появляются Джон Уэйн, «Великолепная семерка», «Быстрый и мертвый», а также все фильмы Серджо Леоне.
И с нашей историей, к сожалению, похожая ситуация: придумать костюмированную стрельбу, которая не перекликалась бы с какими-то трагическими историческими моментами, сложно. Но можно постараться обойти «острые углы». Я это понял, когда стал главным идеологом проекта, поэтому решил вновь обратиться к своему детскому опыту. В частности, например, я всю жизнь свою прожил на улице Чкалова. В соседнем доме жили легендарные «Кукрыниксы», с которыми дружил мой дедушка. И мне сразу вспомнились военные плакаты «Кукрыниксов», которые всегда были в моем детстве. Потом я очень любил книгу Александра Казачинского «Зеленый фургон»: такую романтичную историю про мальчика Володю, превратившегося из студента в начальника уголовного розыска. Кроме этого, были фильмы «Красные дьяволята» и «Неуловимые мстители», «Белое солнце пустыни». Все это в известном смысле аналоги западных вестернов, для них даже термин есть — «Истерны». Из этого рождалась идея проекта, немного гротескная, но одновременно и патриотичная, и с уважением к истории. Там были и белогвардейцы, и партизаны, и басмачи, и много кто еще — не было только немцев — тут было однозначное табу!
Как происходило развитие проекта?
Естественно, у всех были двустволки. Причем многие из нас не охотники, двустволки просто достались от отца, от деда, были куплены для стажа, просто куплены, потому что дешево было. И стало ясно, что эти ружья сюда идеально подходят. Плюс у нас были обрезы ТОЗ-106 — «смерть председателя» в народе, а также их удлиненные версии МЦ 2001, которые могли сойти за легендарную «мосинку». Также имелись «резинострельные» ТТ и наган. Из всего этого мы решили сформировать арсенал партизан времен Гражданской и Великой Отечественной войн. Потом уже появились ППШ и даже ковбойские «винчестеры».
Для создания подходящей атмосферы мы использовали много печати на баннере. Создали таким образом шестиметровый английский танк, автомобиль «Руссо-Балт», аэропланы-«этажерки». Было решено, что на каждом упражнении, кроме собственно стрельбы, должно происходить какое-то действие. То есть ты должен что-то руками сделать. Нашим девизом стал известный советский плакат: «Работать надо — винтовка рядом», на котором красноармеец пилит палку, и мы сделали упражнение, где надо было пилить рейку, а уже потом стрелять.
Также обыграли плакат «Партизан, уничтожай вражеские телефонные линии». Поставили два столба с керамическими изоляторами, между которыми натянули телефонную линию, и надо было ножницами ее перерезать. Кроме того, в детстве была у меня книжка про войну, где раненый связист, отстреливаясь от врага, зубами зажимал перебитый провод и обеспечивал связь. У нас тоже нужно было зажимать провод, не зубами, правда, рукой, но при этом стрелять. Еще мы придумали упражнение «Золото партии», где надо было нести тяжеленный, нагруженный золотыми слитками (кирпичами) кожаный портфель, пристегнутый наручником к руке, и при этом также отстреливаться из нагана.
В упражнении, где сюжетом был побег из тюрьмы, нужно было шваброй с крючка утащить сначала связку ключей у заснувшего тюремщика, а потом тоже бегать и стрелять. Еще с тюрьмой была связана тема, навеянная мультфильмом про Айболита, где Бармалею передали в тюрьму хлебный батон с пилой внутри. Мы тоже передавали нашему, якобы томящемуся в заключении, участнику настоящий батон со спрятанным в нем складным инструментом, которым он должен был перепилить засов, чтобы покинуть место заключения. Потом мы придумали ночное упражнение: взяли очки сварщика, сверху их еще закатали пленкой для тонировки автомобилей. И хотя дело происходило днем, у надевавшего такие очки вокруг оказывалась реальная ночь. И в этих условиях надо было стрелять. Что самое интересно, спустя годы, я узнал, что таким образом тренировали английских стрелков.
Почему проект прекратил свое существование?
Мы делали эти матчи в течение 10 лет. Причем питерские и воронежские стрелки с нашей подачи тоже проводили у себя такие «партизанские» мероприятия. Все это происходило пока было не так много реальных спортивных соревнований. А потом, когда их количество резко возросло, нам, как стрелкам-практикам, стало все сложнее найти время для занятия этим хобби. Кроме того, у многих появились семьи, дети, к тому же закрылось стрельбище в Мытищах, бывшее нашей основной базой. Одним словом, пока мы этот проект заморозили. Но, кто знает, может когда-нибудь мы вернемся к нему вновь…
На самом деле, еще одной причиной является то, что в конечном итоге я все-таки пришел к ковбойской стрельбе, с которой все и началось в 2005 году — но об этом в следующий раз…
