Dura Lex, sed Lex — Закон суров, но это Закон (Часть 1)

Текст Андрея Федорова

Dura Lex, sed Lex  — Закон суров, но это Закон (лат.) 

В апреле этого года оружейная общественность России столкнулась с неприятной ситуацией. Размытость формулировок и двусмысленность толкований, о которых, между прочим, было известно еще со времен зарождения спорта с использованием крупнокалиберного оружия, наконец-то стали предметом пристального внимания контролирующих органов, и — как итог — все соревнования с использованием личного оружия были запрещены или переведены в статус тренировочных сборов, а площадки, проводившие крупные соревнования, потеряли аккредитацию и, возможно, будут закрыты. 

Что же произошло? Если кратко, то подавляющее количество спортсменов, использующих на соревнованиях длинноствольное оружие, приобрели его в свое время как «охотничье», потому что по закону «спортивное» оружие могут приобретать лишь спортсмены высокого уровня, типа мастера спорта и тому подобные. Эта древняя формулировка, перекочевавшая еще из советского прошлого в написанный в 1996 году закон, подразумевала приобретение мелкокалиберных винтовок и пистолетов в собственность с домашним хранением, но конечно, не учитывала тот факт, что сотни тысяч людей за последующие десятилетия займутся стрелковым спортом и встанет потребность владеть, хранить и использовать множество винтовок, ружей и даже пистолетов крупного калибра в спортивных целях.

Оружейная общественность вполне ожидаемо очень болезненно восприняла новое трактование старого закона. В ведущей боевые действия стране полностью прекращена стрелковая активность, которая в числе прочего позволяла не только развивать оружейную культуру у населения, но и готовить снайперов-«высокоточников», способных посылать пулю за пулей на дистанции в два километра и дальше.

Конечно, трудно спорить с тем фактом, что закон должен исполняться абсолютно и здесь разрешители в своем праве. О несоответствии говорили уже давно, но ответственные за это люди либо не желали ввязываться в нудное законотворчество, либо полагались на связи и способность договориться с нужными людьми в случае обострения. А скорее всего, и то и другое вместе. 

Но обострение наступило внезапно, весной, в самом начале спортивного сезона, обещая полностью лишить страну официальных соревнований по Высокоточной, Практической, Тактической, Динамической и прочей не олимпийской стрельбе. И никто ни о чем так и не договорился. Закон запрещает заниматься спортом с охотничьим оружием, а другого оружия у спортсменов нет. Перевод оружия на юрлица и хранение его в клубах, возможно, и оживили бы ситуацию, но надо понимать, что «оружейки» тиров не резиновые, а стрелковый спорт и так претерпевает не лучшие времена, и отток тех, кто не пожелает стрелять из прокатного оружия или банально не найдет клуб, где согласятся принять еще один ствол на баланс, просто убьет индустрию.

Очевидно, что существующий закон об оружии окончательно устарел и больше не соответствует реалиям. Ни российским, ни мировым. Разрешительная система в России великолепно справилась с лавинообразным ростом интереса к стрельбе, миграцией оружия по стране, перевозкой оружия и боеприпасов авиатранспортом, увеличением расхода оружия и патронов, с прочей активностью граждан. Разрешители, вне всякого сомнения, способны сегодня без перегрузок встретить любой вызов. Даже легализацию короткоствола. Система стабильна и устойчива к любым нагрузкам, будь то Чемпионат мира по стрельбе с сотнями иностранных участников, как было в 2017-м, или праздничные опечатывания «оружеек» и сейфов, как учила советская школа безопасности. 

Открытие Чемпионата мира по карабину в Парке «Патриот». 2017 г. 

Но вот сам закон, по которому действуют исполнители, отстал от жизни и существенно тормозит развитие такой важной отрасли, как стрельба, в многомиллионной стране. 

Да, среди невежд еще сильны тезисы о запрете оружия вовсе, о том, что винтовки — это смерть и они созданы для убийства. Но мы не устаем повторять: оружие это лишь инструмент в руках человека. Как молоток, скальпель или компьютер. Для кого-то оружие — это инструмент добычи дичи, для кого-то — защиты от дикого зверя, для меня лично — спортивный снаряд и средство самообороны. Опять же, именно человек с ружьем в эту минуту сдерживает врага, позволяя хоплофобам (хоплофобия — страх и неприязнь по отношению к оружию и вооруженным гражданам. — Прим. А. Ф.) рассуждать о вреде оружия в своих теплых, уютных квартирках.

Миллионы людей в России так или иначе контактируют с оружием, носят его на службе, хранят дома, используют на охоте и в спортивных состязаниях. Закон об оружии обязан отрегулировать эту деятельность и сделать ее логичной, удобной для участников процесса и, конечно, безопасной для общества в целом. 

Давайте обратимся к опыту стран, в которых оружие также оборачивается, но нет тех проблем, с которыми мы столкнулись сейчас. Самый простой и доступный закон об оружии, который соответствует нашим запросам на русском языке, имеется в Эстонии. Оружие, в том числе и короткоствольное, доступно жителям страны с 1994 года, и закон за три десятилетия претерпел совсем немного изменений, следуя как раз общественному запросу и сложившимся реалиям. 

Итак. Опустим базу, которая практически идентична с российской. Владеть оружием могут совершеннолетние, психически здоровые, не преследуемые законом граждане. 

Сосредоточимся на сегодняшних проблемах, и вот как обстоят дела там.

В Эстонии гражданское оружие делится на категории:

• А — охота,

• В — спорт,

• С — самооборона,

• D — служебное.

Ни технически, ни визуально гражданское оружие не различается на эти классы. Но при ходатайстве о разрешении на приобретениe каждой единицы необходимо указать цель приобретения. Винтовка AR-15 или пистолет Glock 17 могут иметь любое предназначение, но есть нюансы использования. Допустим, в категории С я могу носить пистолет в кобуре с присоединенным магазином. А в категории В должен перемещать его в кейсе, разряженным, обнажая лишь в специально предназначенном для этого месте. Тире или мастерской. В лесу у меня должно быть оружие категории А, и оно не может быть снаряжено магазином на 30 патронов как в спорте или самообороне, но на нем может быть ночной прицел и глушитель, приобрести которыe можно, только имея охотничью лицензию. И с охотничьим оружием, конечно, можно передвигаться по лесу с патроном в патроннике. 

Оружие для служебного пользования не может находится заряженным в кобуре, если сотрудник не выполняет в данный момент служебных задач и не находится на службе. Его вообще может приобретать только юридическое лицо под уставные задачи и выдавать сотруднику, имеющему разрешение на оружие. 

Соответственно, только оружие категории С может приобретаться без иных условий, кроме базовых. Все прочие могут быть одобрены лишь в случаях, когда вы член стрелкового клуба, охотхозяйства или работаете в компании, использующей служебное оружие. 

Я не помню случая, чтобы на соревновании проверяли, соответствует ли твое оружие категории, так как в большинстве случаев владелец оружия имеет возможность указать в ходатайстве несколько целей. Так, например, карабин может иметь категории В, С и использоваться и так и так. Кое-кто имеет даже А, В, С и не расстается с пистолетом ни в одной из своих сущностей. 

Следует пояснить, что в зависимости от категории меняются еще некоторые нюансы владения оружием. Европейский паспорт, с которым можно ездить с оружием по Европе, не уведомляя никого о поездке, можно получить лишь на спортивное и охотничье оружие. Самооборона разрешена лишь в своей стране. Спортсмен может иметь до 5 000 патронов разных калибров, капсюля и порох для изготовления боеприпасов. 

Охотнику доступны экспансивные патроны, различные охотничьи модификации оружия, ночной прицел и глушитель. Но лишь 300 патронов на одну единицу оружия.

Спортсмен должен участвовать в соревнованиях минимум три раза в год, чтобы сохранить свою спортивную лицензию, а охотник должен работать в охотхозяйстве и принимать участие в охотах. Утрата лицензий, повлечет изъятие излишков боеприпасов и оружия, либо смену назначения, если это возможно. Так как трудно представить самооборону со снайперской винтовкой. 

фото от Андрея Федорова