Георгий Стрелов — советник компании Lobaev ARMS о профессии снайпера и дальнобойных винтовках

Как сложилось, что вы стали заниматься дальнобойным оружием?

Мой дед был промысловиком-охотником. Первый раз он мне дал подержаться за оружие, когда мне было четыре года, а с шести лет уже стал брать с собой в небольшие походы в тайгу, на зимовье, поэтому любовь к оружию у меня началась с того времени. Как только я достиг положенного возраста, сразу купил себе первое гладкоствольное ружье. Правда, я тогда уже носил погоны и имел возможность стрелять и из нарезного оружия. Но приобрести себе нарезной ствол в качестве гражданского лица я, конечно, смог уже позже. Как сейчас помню, это была винтовка Weatherby Mark-5 с Varmint-овским стволом из нержавеющей стали, в калибре .223. В то время я познакомился с замечательными стрелками. Мы начали заниматься на стрельбище «Динамо», это было 15 лет назад. Вот с того момента я окончательно осознал, что дальняя стрельба — это мое, и я должен развиваться именно в этом направлении. С тех пор мое движение вперед ограничивалось лишь возможностью покупки новых прицелов и винтовок.

Насколько сегодня, в век дронов и спутникового оружия, остается актуальной в боевых условиях снайперская стрельба?

Армия никогда не сможет обойтись без снайперов, которые всегда будут оставаться ее элитой. Почему? Потому что снайпер — это не только человек, который умеет нажимать на спусковой крючок и попадать. Есть такое хорошее выражение, что каждый снайпер — великолепный стрелок, но не каждый великолепный стрелок — снайпер. Дело в том, что, конечно, дроны могут решить бóльшую часть боевых задач. Но есть специфические задачи, которые дроны решить на сегодняшний момент не смогут. Например, в местах, где можно применять электромагнитное оружие, у дронов просто будут перехватывать управление и принудительно сажать их. Дроны не могут эффективно работать в лесных условиях, в крупных городах. Решить тривиальную полицейскую задачу — ликвидировать захватившего заложников террориста с дистанции от 50 до 200 метров или похожую задачу, где решение остается за человеком, дроны тоже неспособны. Поэтому снайперы, как высококвалифицированные стрелки с огромным объемом знаний, будут востребованы, наверное, до тех пор, пока будет существовать стрелковое оружие.

А какие качества у снайпера сегодня наиболее важны? Знание баллистики, электроники, физическая выносливость, меткость?

Все, что вы перечислили, плюс к этому — обязательное стремление к увеличению объема своих знаний не только касаемо стрелкового оружия, а вообще оружейного мира, различных технических и тактических решений. Снайпер бывает ограничен возможностью своих оружейных систем, в которые входят винтовка, патрон, прицел, но даже в этом случае у него нет предела для самосовершенствования в таких интуитивных вещах, как чтение ветра, понимание момента, когда надо нажать на спусковой крючок, воспитание в себе чувства полета вместе с пулей, расширение возможностей мозга и тела.

Насколько сегодня изменились требования к дальнобойному стрелковому оружию?

Я помню, на заре моих занятий, стрельба на тысячу метров казалась чем-то мистическим. Предположу, что гарантированно поразить цель на такой дистанции могли лишь несколько десятков человек. На сегодняшний день оружейные системы позволяют достигать дальности в три тысячи метров и дальше. Весь вопрос остается лишь в том, что сегодня, на мой взгляд, оружие превзошло возможности большинства стрелков.

В чем это выражается?

Я, например, предположу , что если мы с вами возьмем всех людей, которые говорят: «Я легко попаду на тысячу метров в 30-ти сантиметровый гонг», пригласим их на незнакомую для них поляну с другой ветровой обстановкой, где они никогда не были, и дадим им только два патрона, то большинство стрелков не сможет подтвердить свое умение.

Мы говорим сейчас о любителях или о профессионалах?

Говорим про всех, кто безапелляционно так утверждает. Поскольку одно дело, когда ты стреляешь и тренируешься на знакомой поляне, где все знаешь по ветровой обстановке, а другое дело — когда ты стреляешь в незнакомом месте на такую дальность и у тебя есть максимум два выстрела. Действительно, есть те, кто спокойно займут позицию, сделают расчеты, прочтут ветер и сделают выстрел. Даже если с первого раза они промахнутся, то обязательно попадут во второй раз. Но предположу, что таких «танцующих с ветром» специалистов не очень много и они не делают громких заявлений о своем мастерстве.

В каких направлениях наиболее перспективны и важны сейчас разработки в области дальнобойного стрелкового оружия?

Я бы сказал, что сегодня разработчики активно действуют во всех направлениях. Идет постоянный поиск лучших конструкций пуль и гильз, новых формул пороха. Появляются новые модели прицелов, повышается качество стволов и затворных групп. Здесь уже очень часто прогресс в стрелковом мире тормозится общим уровнем развития технологий: металлургии, оптики, химии и всего, что с этим связано. Новые технологии и эволюция в области обработки метала позволят улучшить качество стволов, разработки решения в области чтения ветра позволят влиять на точность выстрела и так далее. Но никогда не стоит забывать, что самым главным фактором эффективности выстрела был и остается человек, стрелок, оператор системы. В области подготовки стрелка необходимы новые эффективные методологии с глубоким погружением в тему высокоточной стрельбы, позволяющей гибко интегрировать в полученные знания новые фрагменты инновационных методик и новых технологий.

Существуют ли какие-то принципиальные различия у дальнобойных винтовок для боевых действий, для спорта?

Поскольку спортивные винтовки, настроены на экстремальные дальние точные выстрелы, они, безусловно, покажут лучшие результаты. У спортивных винтовок могут использоваться разные твисты ствола и допуски патронника. Другие требования к точности в релоадинге патрона, использования упоров с джойстиком и так далее. Это влияет на качество выстрела. Но, например, в боевых условиях такой тесный патронник будет минусом. Может измениться влажность, может попасть в механизм песок или пыль, и гильза может, к примеру, застрять в винтовке, что на войне чревато последствиями. Поэтому спортивное оружие и военное оружие — это две разные категории оружейных систем. Если для военной системы так называемая «достаточная точность» может составлять менее 0,5 угловой минуты, то в спорте такая точность может быть менее 0,2 угловой минуты, так как спорт — это практически всегда идеальные условия. Вы приехали на полигон, не спеша из кейса вытащили винтовку. Достали всевозможные упоры, задние мешки, расставили флаги, повесили мишени. Вы ограничены только временем, которое вам отвел судья на выстрел. В случае промаха вам не нужно менять позицию, в вас в ответ не стреляют. На войне все иначе, и порой ситуация причудливее вымысла.

В чем особенности винтовок, которые производит компания «Лобаев Армс»?

Идейным вдохновителем и разработчиком этого оружия является Владислав Лобаев. По моему личному мнению, ему удалось создать баланс между спортивной точностью винтовки и тактическим применением этой точноcти. Вы можете стрелять практически в любых условиях: военных, спортивных, при разных температурных и влажностных режимах, сохраняя при этом точность спортивного ствола. Я считаю, что именно этот баланс и позволил Владиславу добиться производства экстремально точных и надежных винтовок. Другое дело, что, к сожалению, у нас в стране нет возможности эти винтовки продавать в больших количествах, у нас не так много стрелков, и сама по себе высокоточная стрельба это не дешевое увлечение, требующее тренировок и дистанций. С другой стороны, меня очень радует, что мы имеем обратную связь с теми стрелками, которые купили  оружие, и выступают с винтовками или, перестволивались у «Лобаев Армс». Они рассказывают, какую точность выстрела они получили.

Что самое сложное в вашем производстве?

Дело в том, что так как мы проводим фактически импортозамещение, мы вынуждены отслеживать качество всех деталей, буквально каждого винтика, который мы используем для сборки винтовки. И это сложно, потому что производственные мощности в стране испытывают сейчас тоже дефицит качества. Например, чтобы отбирать бланки для наших стволов, мы вынуждены присутствовать буквально при полном цикле обработки заготовок. Это, естественно, сказывается, к сожалению, на ценах на наши винтовки. Но такова объективная реальность, в которой мы сейчас находимся.

Кто сегодня ваш основной покупатель?

На сегодняшний момент, как я уже говорил, рынок внутри нашей страны крайне мал. В основном продукцию нашу покупают за рубежом. Она есть и в силовых структурах. Но в основном это, конечно, зарубежные поставки.

Какой тюнинг ваших винтовок сегодня наиболее популярен у стрелков?

На мой взгляд, винтовка должна максимально настраиваться под стрелка. Чтобы оружейной системе ничего не мешало показывать, на что она способна, и при этом стрелку было максимально комфортно однообразно ее удерживать, многие опытные стрелки эти «костюмы» перекраивают под себя, и это правильно. Меняют затыльник приклада, меняют щеку под свою анатомию лица. Меняют спуск, сам спусковой крючок под свой палец. Меняют рукоятки, чтобы полностью заполняли ладонь. Иногда меняют магазины: надевают на них резиновые накладки. Это удобно, при морозе не примерзают руки. Нередко в зависимости условий стрельбы люди просят установить собственное навесное оборудование. Вот в основном и все. Больше ничего в винтовке не меняется.

Бывали ли прецеденты, когда вы вносили изменения в основную конструкцию винтовок, вдохновившись идеей чьего-то тюнинга?

Мы всегда внимательно выслушиваем клиентов, предлагающих технические новшества. На сегодняшний день по просьбе стрелков поменяли рукояти на карбоновые. Некоторые заказчики просят, например, изменить контур ствола, сделать его 22. Они говорят: «Мы охотимся в горах. Нам не нужен больше контур ствола. Мы не стреляем по 50–100 патронов за тренировку». И мы делаем такой контур. Есть заказчики, которые просят изменить длину ствола и сделать долы. Мы тоже это делаем. Другими словами, мы стараемся все разумные мысли, которые высказывают наши клиенты или просто наши критики, обязательно учесть. 

Насколько сейчас котируются наши дальнобойные винтовки на мировом рынке?

Выскажу свое субъективное мнение. На сегодняшний день, я считаю, что все, например, европейские оружейные фирмы, которые занимаются малым производством, находятся примерно в одинаковом положении. Дело в том, что в Европе сейчас люди идут на конкретных мастеров. И малые производители что делают? Они изучают спрос. Смотрят, сколько победило винтовок со стволом, допустим, от Krieger. Берут этот ствол. А затворную группу от Stiller или любого другого топового производителя, ложе от McMillan и так далее. И винтовка собирается как некий конструктор. На мой взгляд, самого мастера в этом процессе нет. Это просто обычная отверточная сборка. Другое дело, что для стрелка это, наверное, хорошо. Потому что он реализует свои «хотелки» в этом проекте.

У нас в России так поступать невозможно. Производителей и мастеров очень мало. Ни «Лобаев Армс», ни ОРСИС, ни другие компании не могут иметь доступ к такому количеству готовых клиентских «хотелок», которое есть в Европе и Америке. Поэтому мы вынуждены создавать свои конструкции и добиваться качества своих винтовок, не уступающего западному. Для нас это хорошо в том смысле, что мы развиваемся и становимся лучше.

Можно несколько слов о вашей школе стрельбы?

Мы сейчас находимся в стадии получения лицензии на обучение людей. Пока же проводим частные консультации для силовых структур и частников. Очень приятно, что за последние два года количество обращающихся растет. Но, вот, люди приходят и говорят: «Мы готовы купить винтовку. А где мы будем тренироваться?» Это, к сожалению, пока является проблемой. В Москве и Московской области нет доступных для граждан объектов с дальностями 1000+ метров. А тир или 300-метровое стрельбище, конечно, для этих винтовок крайне малы.

Мы сейчас работаем над этим, договариваемся с партнерами, у которых есть возможность создать такой объект, и с силовыми структурами. Мы надеемся, что все-таки что-то изменится в законодательстве, и этот спорт будет более доступен, потому что я вижу в этом спорте не просто спорт ради спорта. Я вижу в этом подготовку квалифицированных кадров для армии и спецподразделений. Одно дело, когда государство берет человека с нуля и обучает его до уровня снайпера. Другое дело, когда человек приходит в армию уже подготовленный, знает баллистику, знает, как собрать патроны, разбирается в прицелах, в оружейных системах. Его надо будет обучить только специфическим вещам, таким, как прятаться, как не подорваться на мине, что очень сокращает время обучения, поэтому я считаю, что мы в некотором смысле сможем повысить обороноспособность нашего государства.

Заключительный вопрос. Ближайшие творческие планы.