В течение нескольких веков колонизации Северной Америки европейцами коренное население упорно сопротивлялась заморским пришельцам сначала с луками, томагавками и копьями в руках, а затем и с применением полученного или захваченного у белых огнестрельного оружия. Причем владели им индейцы мастерски.
Во время последних дней Великой войны с индейскими племенами сиу 1876–1877 годов вождь по имени Касающийся Облаков привел свое племя к расположению американских войск на северо-западе Небраски. Когда они прибыли туда 14 апреля 1877 года, вождь выехал вперед и сказал: «Я складываю это оружие в знак покорности генералу Джорджу Круку, которому я хочу сдаться».
Во время сдачи в плен этот сильный и храбрый воин имел при себе револьвер Colt Cavalry 1873 года, а также винтовку Remington Rolling Block. Возможно, он захватил ее у охотника за бизоньими шкурами, поскольку винтовки такого типа обычно были слишком дороги для индейцев и к тому же использовали слишком дорогие боеприпасы.
Огнестрельное оружие, а в некоторых случаях и его отсутствие играло важную роль в жизни индейцев с момента его появления и до окончания Индейских войн XIX века. Те племена, имевшие лошадей и оружие, были гораздо лучше оснащены для добычи пищи, ведения войны или самообороны, чем те, у которых не было ни того ни другого. Лошадь и оружие сделали индейца Великих равнин лучшим легким кавалеристом, которого когда-либо видел мир.
Чаще всего индейцы приобретали гладкоствольные кремневые мушкеты европейского производства, известные под несколькими названиями, но обычно называемые «северо-западными ружьями», «макинами», «фузилями» или «фузеями». На первых порах индейцы предпочитали британское оружие тому, которое производили бельгийцы, французы или американцы. Они получали его, торгуя с различными факториями Компании Гудзонова залива, в результате чего эти длинноствольные ружья получили название «Фуксы Гудзонского залива»
В течение десятилетий оружие поставлялось британскими производителями, среди которых были Barnett, Grice, Ketland и W. Chance & Son. Федеральное Управление по торговле с индейцами даже закупало «фуксы» за рубежом, чтобы удовлетворить потребности индейцев.
От других образцов той эпохи эти торговые ружья отличались частично восьмиугольным и частично круглым гладкоствольным стволом длиной от 70 до 120 см. Прочное, легкое и экономичное, это ружье могло заряжаться как пулей, так и зарядом дроби. В нем использовались ствольные штифты, скрепляющие ложе и ствол вместе, как в военных мушкетах. Большая спусковая скоба из листового железа позволяла надевать рукавицы во время стрельбы в зимнее время. Латунная змеевидная боковая пластина напротив замка, как и другие маркировки, например «сидящая лиса», означали для индейца высокое качество товара. Ружья, которые были немного лучше отделаны, возможно, с инкрустированной серебром именной табличкой на ложе, были известны как «ружья вождя».
Когда индейцы обзаводились огнестрельным оружием, они часто укорачивали стволы для удобства стрельбы с лошади, что было одним из любимых способов сражения индейских воинов. Кроме того, с приклада ружья удаляли железные вставки, чтобы нагретая солнцем металлическая пластина не обжигала тело во время езды верхом с голым торсом. Впоследствии индейские женщины использовали эти тонкие куски железа или латуни в качестве скребка для шкур.
Когда ложа ружья раскалывалась, лопалось цевье или повреждались другие деревянные и металлические детали, индейцы обматывали поврежденную часть плотно связанной мокрой сыромятной шкурой, а затем давали ей высохнуть, чтобы она сжалась и образовала подобие железного каркаса. Иногда они вбивали железные или латунные гвозди, чтобы скрепить сломанное ложе, но обычно они использовали такие приспособления для украшения оружия. Перья, бусины, даже человеческие пальцы, отрезанные у врага, а также другие части тела могли украшать оружие индейцев на протяжении всего XIX века.
По мере развития американской торговли пушниной росла и торговля оружием для индейцев, несмотря на периодически возникающие враждебные действия с их стороны. Хотя гладкоствольные «северо-западные ружья» оставались наиболее любимым оружием коренных американцев на протяжении всей первой половины XIX века, все больше племен требовали нарезного длинноствольного оружия. Благодаря более частым контактам с трапперами и исследователями, некоторые индейцы начали изучать основы стрельбы из нарезных стволов и постепенно перенимали опыт белых охотников и солдат.
Американские производители винтовок быстро распознали растущий рынок для своей продукции. Такие оружейники, как Henry Deringer, H. Leman, J. Henry, Jacob Forney и братья Tyron из Филадельфии, стали лидерами в производстве кремневых, а позднее капсюльных винтовок.
В течение некоторого времени после появления ружей с капсюльной системой воспламенения, в 1820-х годах, индейцы, как и многие белые жители приграничных районов, придерживались более привычных кремневых замков — отчасти из-за доступности кремней. Например, получив в результате обмена 550 капсюльных винтовок, племя чокто в Форт-Смите, штат Арканзас, обменяло 200 из них на ружья с кремневыми замками. Появившееся казнозарядное оружие завоевало популярность у индейцев значительно быстрее, чем в свое время капсюльное. Скорострельные ружья, заряжающиеся с казенной части, оказались идеальным оружием для стрельбы верхом.
К концу Гражданской войны 1860-х огнестрельное оружие под капсюльные и унитарные патроны уже перестало быть диковинкой даже в самых отдаленных пограничных областях. Началась эра унитарных патронов и оружия под них, такого, как револьверы Henry и Spencer, винтовки Winchester образца 1866 и 1873 годов, знаменитые однозарядные ружья Sharps для стрельбы по бизонам, Springfield Trapdoors, использовавшиеся армией США, шестизарядные ружья Colt и Smith & Wesson, винтовки и револьверы Remington, винтовки Ballard. Все это и множество другого практичного длинноствольного и короткоствольного оружия, использующего новые патроны с металлической гильзой индейцы получали в результате законной и незаконной торговли, а также в качестве военных трофеев.
Правда, возникла проблема наличия боеприпасов, с которой племена не сталкивались во времена господства дульнозарядного огнестрельного оружия. Пока у воина был порох и свинец, несколько кремней или ударных капсюлей, он мог рассчитывать на свое огнестрельное оружие. Он мог даже вручную подогнать свой заряд по форме и размеру под калибр ружья, а затем использовать обрывок ткани, пряжу или другой материал, пригодный для пыжа, чтобы поддерживать свое оружие в боевой готовности.
Этот грубый способ заряжания дульнозарядного ружья не беспокоил индейцев, поскольку меткость не была одной из их сильных сторон. Они не совсем понимали, как пользоваться прицелами или измерять расстояния. Как сказал генерал Нельсон Майлз, ветеран многих пограничных кампаний: «Типичный индеец — не меткий стрелок. Он просто подкрадывается к своей добыче поближе и стреляет в нее».
Бóльшая часть способов ведения боя индейцами не требовала сложных прицельных приспособлений. Они были искусными всадниками и обычно полагались на стрельбу навскидку. Одним из излюбленных способов нападения молодых индейцев одного из равнинных племен было положение, когда они висели на одном боку своего коня, используя тело скакуна в качестве щита. Стреляли при этом навскидку через седло, над и даже под шеей лошади. Хотя этот способ, возможно, и не придавал стрельбе достаточной меткости, но, безусловно, производил впечатление на «цивилизованных» белых врагов.
Когда индейцам удавалось найти в продаже унитарные боеприпасы, они часто платили за них непомерно высокие цены. Один из таких случаев произошел в 1870 году в форте Бертольд, территория Дакота, когда одинокий индеец предпринял тщетную попытку обменять трех лошадей на коробку с 50 патронами. По воспоминаниям офицера пограничной армии, полковника Ричарда Доджа, он был свидетелем того, как индейцы предлагали один хороший халат из бизоньей кожи всего за три патрона!
Индейцы верили, что место настоящего воина — защищать свой народ, и упрямо сражались, даже сильно уступая врагу в численности и технологическом оснащении. Переместившись из каменного века в индустриальный всего за пару поколений, дикие, свободные кочевники равнин оказались на грани уничтожения. В конце концов, индейцы сложили оружие и смирились с властью белого человека.
