Как мы недавно отмечали в одном из наших аналитических материалов, российское оружейное законодательство практически не отличается от подобных инструментов правового регулирования большинства стран мира. В России, конечно, нет свободного оборота оружия, но существующий ограниченный оборот достаточно либерален и прозрачен. В нашей стране можно владеть тем, чем нельзя в половине стран Европы и почти всей Азии. Тем не менее нарезные пистолеты, которые без каких-либо серьезных ограничений оборачивают в половине стран, с которыми мы граничим, у нас по-прежнему запрещены. На страницах нашего сайта мы уже подробно разобрали последствия ограничений оружейных прав граждан. И вот сегодня решили подумать, а что, интересно, было бы, если бы в России завтра разрешили оборот короткоствола на тех же условиях, как уже оборачивают, например, винтовки?
Сперва немного окунемся в историю. Как многим, наверное, известно, в царской России конца XIX века короткоствольное оружие продавалось практически свободно. Существовали вполне очевидные ограничения, связанные с психическим здоровьем, социальной опасностью и благонадежностью, но в остальном пистолет или револьвер мог приобрести любой взрослый человек. Только в 1903 году появился первый закон, требующий получать разрешение для приобретения оружия у губернатора, а в 1905 году в него внесли поправки, передающие функции выдачи разрешений на оружие местным полицейским органам. По сути, участковым на местах, имевшим, как правило, полную информацию о человеке, ходатайствующем о приобретении оружия.
После революции 1905 года оружие у граждан изымали, но вскоре вновь разрешили его приобретать на основании разрешения от полиции. Под запретом остались лишь армейские образцы.
Вряд ли гражданские револьверы и дамские пистолеты для самообороны сыграли хоть сколько-нибудь значимую роль в Октябрьской революции наряду со штатным оружием солдат и матросов, однако в 1918 году Совнарком издал декрет «О сдаче оружия», ознаменовавший начало эпохи безоружных граждан. Владеть оружием с этого момента могли только силовики и члены партии. Возможно, выстрелы Фанни Каплан во Владимира Ленина и натолкнули новую власть на мысль, что безопасность первых лиц государства важнее личной безопасности простых людей.
В 1920 году декрет «Об охоте» разрешил всем совершеннолетним гражданам приобретать охотничьи гладкоствольные ружья, но о самообороне уже точно можно было забыть. В течение всего советского периода гражданское оружие могло легально использоваться лишь на охоте или в спорте. При этом доступ даже к охотничьему оружию вне территорий, где охота являлась неотъемлемой частью повседневной жизни, был крайне затруднен. Чтобы получить разрешение на ружье, требовалось несколько лет состоять в охотничьем клубе и активно принимать участие в уходе за зверьми, кормлении, организации кормушек и лежбищ. Лишь после этого вы могли приобрести охотничье ружье, и то имея для этого письменные поручительства членов охотничьего клуба и рекомендацию конкретного егеря или охотника.
При этом потребность в общении с оружием среди детей и юношей призывного возраста удовлетворяли тысячи пулевых тиров, расположенных в каждом учебном заведении страны. Начальная военная подготовка включала обязательную огневую составляющую.
Представление о стрельбе имел каждый школьник и студент, и редким индивидуумам, пришедшим в армейскую «учебку», приходилось объяснять, как нужно целиться и управляться со спусковым крючком. Позже, с развалом системы ДОСААФ и НВП, стрельбу в тирах подменили на псевдооружейные забавы, типа разборки и сборки оружия на время.
Загремевшие «из всех стволов» 90-е заставили руководство многих государств постсоветского пространства осознать, что введение легального оборота гражданского оружия не только «выведет из игры» черный рынок и упорядочит учет всех вооруженных граждан, но и значительно снизит криминогенную обстановку и нагрузку на полицию. Молдавия, Эстония, Латвия, Литва, Болгария, Польша и многие другие страны легализовали оборот короткоствольного оружия и внесли принципы самообороны с ним в национальные законодательства. После принятия новых законов об оружии падение количества преступлений против личности в соответствующих странах составило свыше 50 %, а в некоторых странах и выше. В Эстонии в 2001 году было зафиксировано максимальное количество преступлений в год за всю историю страны — 58,5 тысяч. В 2003 году, в соответствии с новым законодательством, разрешили оружие самообороны для всех жителей страны, и уже к 2009 году количество преступлений снизилось до 27 тысяч в год и продолжает снижаться до сих пор.
В Молдавии та же картина.
И в любой другой стране, разрешившей оружие, то же самое.
Что бы произошло, если бы завтра в России перестали считать человека с пистолетом потенциальным преступником, как бы изменилась наша жизнь, если бы в сейфах граждан рядом с ружьем Mossberg и винтовкой Blaser положили бы Colt 1911, а в кобуре поселился бы Glock? Неужели бы жизнь россиян стала опасней и страшней?
Совершенно так не думаю.
Нынешний уровень работы разрешительной системы РФ демонстрирует полную готовность к обеспечению надежного контроля, даже если нагрузка на нее резко возрастет. Однако, я считаю, что даже если завтра в Закон «Oб oружии» добавится строчка «…и короткоствольное нарезное оружие для самообороны и занятий спортом», то в течение первого года нас ждет лишь незначительное количество новых владельцев оружия просто из-за высокой цены на него и, как это ни странно, из-за утраченного ареола запрещенного предмета. Подавляющее большинство граждан, испытывавших неуемную тягу к короткостволу, давно уже удовлетворили свои потребности либо за счет лицензий ЧОПа, либо личного оружия, хранящегося в стрелковых клубах и закрепленного за конкретным стрелком. Многие из них просто не захотят тратить еще 200 тысяч рублей на покупку очередного ствола. А большинство не наигравшихся просто не смогут потянуть подобную сумму, которой также будут сопутствовать и другие, связанные с владением оружием финансовые затраты. В плюсе от смены законодательной риторики, конечно же, окажутся стрелковые объекты. Профессионалы, энтузиасты, потратившие много лет и средств на оттачивание качества стрелковых услуг, смогут, наконец то, получить заслуженный профит.
Я не верю в то, что возобновление оборота короткоствольного оружия может вызвать рост преступности или дополнительную социальную напряженность. Наоборот, практика показывает, что оздоровление общества, повышение моральных качеств граждан, рост патриотизма и доверия к власти всегда проявляются вместе с ростом вооруженности граждан и возрастании их интереса к стрелковым активностям. И свидетельств тому не перечесть.
